Институт Открытия Способностей 

 

Вячеслав Алексеев

Христианство и экологический кризис

         Весной 1968 году итальянский бизнесмен и общественный деятель Аурелио Печчеи разослал приглашения нескольким десяткам ученых и бизнесменов с предложением обсудить экологические проблемы. В том же году приглашенные собрались в Риме и приняли решение о создании Римского клуба. Несколько лет эта организация была почти неизвестна широкой публике, тем не менее Клуб продолжал активный интеллектуальный труд. 

            В 1970 году на очередной сессии Римского клуба была представлена компьютерная модель "Мир-2", разработанная одним из крупнейших специалистов в теории управления Джеем Форрестером. Еще через два года группа исследователей под руководством ассистента Форрестера Денниза Медоуза создала компьютерную модель "Мир-3". Результаты этого исследования были опубликованы для широкой публики в 1972 году в форме первого доклада Римскому клубу, получившего название "Пределы роста". Доклад произвел эффект разорвавшейся бомбы, поскольку предельно ясно обнажил перед цивилизацией перспективу глобальной экологической катастрофы.

         В ходе состоявшихся затем бурных дебатов философами, футурологами и экономистами был предложен целый спектр рецептов спасения. Их условно можно разделить на две группы - технологические и гуманитарные. Многие, как обычно, усмотрели спасительный выход в дальнейшем прогрессе науки и техники. Однако среди теоретиков Римского клуба возобладал иной подход. Они пришли к выводу, что решение экологических проблем невозможно без духовных изменений в человеке. Сам основатель Римского клуба, Аурелио Печчеи, связывал надежду на выживание с качественным скачком в сознании. В книге "Человеческие качества" (Peccei A.The Human Quality. Oxford, 1977.) он обозначил его термином “человеческая революция". Ее результатом по мнению Печчеи будет "новый гуманизм", состоящий в осознании человеком глобальных проблем и радикальном изменением его поведения по отношению к природе(Печчеи А. Человеческие качества. М., 1985, с. 211.).

         Другие теоретики Римского клуба уже прямо соотнесли надежды на спасение с религиозными изменениями. Так, Джей Форрестер в сборнике статей "По направлению к мировому равновесию" (1973), изданном по редакцией Денниза Медоуза, заметил: "Кроме религиозных сообществ нет никаких других институтов для создания долговременных, нетрадиционных и обращенных к будущему целей"(Forrester J. Churches at the Transition Between Growth and World Equilibrium//Toward Global Equilibrium. Ed by Meadows D. Cambridge. 1973, p. 346.). Тема религии стала одной из основных в пятом докладе Римскому клубу - "Цели для человечества" (1977), подготовленном группой исследователей под руководством Эрвина Ласло. В ней, в частности, была предпринята попытка выявить контуры новой экологичной религии, составленной из элементов индуизма, буддизма, даосизма, ислама и христианства.

         Эрих Фромм в своей последней книге "Иметь или быть?" (1976) (Fromm E. To Have or to Be? N.Y., 1976.), ставшей своего рода духовным завещанием философа, размышляя о значении докладов Римскому клубу, поддержал именно такой подход к решению глобальных проблем. Он, в частности, заметил: "Впервые в истории физическое выживание зависит от радикального изменения человеческого сердца"(Фромм Э. Иметь или быть? М., 1990, с. 18.). Одновременно с поиском новой системы религиозных ценностей неизбежно возник вопрос о духовных предпосылках экологического кризиса. К сожалению, очень многие философы и футурологи увидели его источник в христианстве.

         Уже Аурелио Печчеи в книге "Человеческие качества" бросил в адрес нашей религии скупой упрек( Печчеи А. Человеческие качества. М., 1985, с. 41.). Джей Форрестер высказался более пространно. Он оценил христианство как "религию экспоненциального роста". Форрестер заметил, что в период, когда человек осваивал планету, христианство было вполне адекватной религией, поскольку оно освящало деторождение и способствовало экспансии человека как вида. Однако сегодня по мнению Форрестера христианство способствует углублению экологического кризиса. Вместе с тем он не склонен был требовать по этой причине упразднения нашей религии. Подобно Эрвину Ласло Форрестер считал, что потенциал Церкви в принципе можно использовать для решения экологических проблем. Тем не менее наибольшие надежды Форрестер, так же как и Денниз Медоуз, связывал все же с восточными религиями(Forrester J. Churches at the Transition Between Growth and World Equilibrium//Toward Global Equilibrium. Ed by Meadows D. Cambridge. 1973, p. 347.).

         Теоретики Римского клуба, однако, не были ни первыми, ни наиболее радикальными критиками христианства в аспекте экологического кризиса. В этом смысле особого внимания заслуживают высказывания известного английского историка Арнольда Тойнби. Претерпев в конце 50-х годов духовный кризис, Тойнби превратился из христианского философа, хотя и явно не ортодоксального, в убежденного противника христианства. Для нас здесь особенно интересна его статья "Религиозные основы современного экологического кризиса", опубликованная в 1973 году(Toynbee A. The Religious Background of the Present Enviromental Crisis//Internacional Journal of Enviromental Studies, 1973, vol.3, N 2.).

         Ответственность за экологический кризис Тойнби возложил на целый ряд мест из Священного Писания, которые отводят человеку роль венца природы и ее хозяина (Быт. 1:26). Другой дефект христианства он усмотрел в трансцендентности библейского Бога по отношению к созданной Им природе. По мнению Тойнби в домонотеистический период природа была для человека не простым источником материальных благ, но самой Богиней - Матерью-Землей. Даже продукты цивилизации - окультуренные растения и животные - воспринимались человеком не как дары Деметры, но как сама Деметра - богиня, разрешившая человеку культивировать на своей поверхности полезные для него виды.

         В древнегреческой религии все явления природы обожествлялись. Боги и духи были везде - в хлебе, вине, громе, деревьях и землятресениях. Природа была вся насыщена ими. Это по мнению Тойнби, предохраняло ее от безжалостной эксплуатации со стороны человека. Монотеизм разрушил благоговейный страх перед природой. Более того потребительское отношение к природе проникло даже в культуры восточных стран, основанных на ее почитании. В качестве примера Тойнби приводит Японию, языческую по сути страну, исповедующую синтоизм и буддизм, которая со времени революции Мэйдзи 1868 года пошла на поводу у Запада(Тойнби А. Средство спасения?//Наука и религия, 1974, N 9, с. 53.).

         Экологичность той или иной религии, по мнению Тойнби, вообще может служить особым критерием ее истинности. В своей статье он применяет этот критерий к христианству. Оценивая места Книги Бытие, наделяющие человека статусом хозяина природы, Тойнби приходит к следующему неутешительному для нас выводу: "Прочитанные в таком современном и пугающем смысле, эти библейские строки вызывают у читателя сомнения в истинности и ценности доктрины, содержащейся в библейском тексте"(Там же, с. 52.).

         В чем же Тойнби усмотрел выход из сложившейся ситуации? Историк пришел к выводу, что в ответ на религиозную революцию монотеизма необходима религиозная контрреволюция пантеизма, которая по его мнению вернет нам утраченную гармонию с природой. Мы должны понять, что по-прежнему всецело зависим от ее милостей, именно за ней, а не за человеком остается последнее слово.

         По мнению Тойнби экологические трудности, которые мы переживаем, свидетельствует о том, что нам стоит поклоняться природе как Божеству. Наши проблемы говорят том, что ордер, выданный человеку Библией на неограниченную эксплуатацию природы является мнимым и ведет к гибели человечества. Природа не признает этого ордера, и поэтому единственным выходом является возврат к язычеству. В числе более экологичных религий Тойнби упоминает древнегреческие языческие культы, буддизм, синтоизм и даосизм. Даже зороастризм по его мнению экологичнее чем христианство, поскольку в Авесте присутствует мотив любования природой, а не господства над нею (Там же, с. 54.).

         Арнольд Тойнби оказался, пожалуй, наиболее радикальным в экологический критике христианства, однако он отнюдь не был первооткрывателем этой темы. Практически одновременно с ним с критикой христианства выступил известный философ контркультуры Теодор Роззак. Эта тема присутствует, в частности, в его известной книге "Там где кончается пустыня" (Roszak T. Where the Wastland Ends. Politics and Transcendence in Postindustrial Society. N.Y., 1973.). Подобно Тойнби Роззак усмотрел источник экологического кризиса прежде всего в христианском представлении о человеке как о венце природы. Еще раньше в книге "Вы будете как боги"  тезис о неэкологичности христианстваразвивал Эрих Фромм (Fromm E. You Shall Be as Gods. N.Y., 1969.). Спасительный выход философ подобно многим другим обнаружил в восточных религиях и, в частности, в дзен-буддизме. Для спасения человечества Фромм предлагал также создать некую синтетическую "религию любви". По сути именно этот рецепт он повторил в своей последней книге - "Иметь или быть?" (1976).

         Однако эти хорошо известные публике философы все же не были пионерами в экологической критике христианства. Сомнительная пальма первенства принадлежит здесь, похоже, английскому историку Линну Уайту, который в 1967 году опубликовал статью "Исторические корни нашего экологического кризиса"(White L. The Hystorical Roots of our Ecologic Сrisis//Science, 1967, vol. 155, N 3767, p. 1203-1207.). Тогда эта статья, кажется, не была оценена по достоинству и была переоткрыта лишь через несколько лет, после появления первых докладов Римскому клубу. Она впоследствии дважды перепечатывалась, в том числе в ставшим известном сборнике статей "Экология и религия в истории" (Ecology and Religion in History. Ed. by D.and E.Spring. N.Y., 1974.).

         Аргументы Уайта во многом совпадают с тем, что утверждал позднее Арнольд Тойнби. По его мнению христианство особенно в западном его варианте является наиболее чуждой природе религией. Уайт обнаруживает в христианстве прежде всего два опасных дефекта. Первый состоит в том, что христианство - монотеистическая религия, в которой Бог трансцендентен по отношению к природе. Второй заключается в библейском учении о человеке как о венце природы. В этих моментах библейская религия радикально отличается от европейского язычества и азиатских религий за исключением, возможно, зороастризма.

         В эпоху античности каждое дерево, каждый ручей, каждая гора имела своего духа-защитника. Эти духи - фавны, сирены, наяды - были доступны человеку и во многом похожи на него. Всякая попытка срубить дерево или перекрыть ручей наталкивались на незримое сопротивление духов. Прежде чем совершить акт разрушения природного объекта человек должен был задуматься относительно его последствий. Христианство по мнению Уайта лишило человека этого сдерживающего начала.

          *"Разрушив языческий анимизм, - пишет он, - христианство открыло психологическую возможность эксплуатировать природу в духе безразличия к самочувствию природных объектов... Духи, жившие в самих естественных объектах и ранее защищавшие природу от человека, теперь исчезли. Была утверждена действенная монополия над духовностью в нашем мире, а старые запреты на эксплуатацию природы были разрушены"(Уайт Л. Исторические корни нашего экологического кризиса//Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. М., 1990, с. 197.).

         Уайт пришел к выводу, что "христианство несет на себе огромное бремя исторической вины"(Там же, с. 199.). По мнению историка оно виновато в экологическом кризисе не только прямо, но и опосредовано, в качестве религии, которая сделала возможным научно-технический прогресс.  Именно наука в лице техники создала орудия, которые позволили человеку масштабно и безжалостно эксплуатировать природу. Подобно многим другим историкам и философам Уайт считает, что европейская наука имеет глубокие корни в иудее-христианской религиозной традиции.

         Другие критики усматривают историческую вину нашей религии также в том, что в русле христианской цивилизации возник капиталистический способ производства. При этом тяжесть вины возлагаются прежде всего на протестантизм. Благодаря известности книги Макса Вебера "Протестантская этика и дух капитализма" (1905) в Реформации многие стали видеть фактор, вызвавший к жизни капитализм. Именно в этой экономической формации, ориентированной на непрерывный рост производства и максимизацию прибыли, не без основания видят источник современных экологических проблем(Moncriff L. The Cultural Basis of Our Environmental Crisis//Science, 1970. Vol. 170, october, 508-512.).

         "Золотой миллиард", живущих в экономически развитых странах и потребляющих непропорционально большую долю не возобновляемых ресурсов, - вот кто прежде всего несет ответственность за обострение экологических проблем. Глобальные интересы человечества неизбежно сталкиваются с нежеланием преуспевающих стран отказаться от высоких стандартов потребления. Ярким примером в этом смысле являются итоги Конференции ООН по окружающей среде. проходившей в Рио-де-Жанейро (1992), на которой усилиями США было сорвано подписание конвенции, ограничивающей выбросы в атмосферу углекислого газа - одного из основных источников парникового эффекта(Коптюг В.А. Конференция ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, июнь 1992 г.). Информационный обзор. Новосибирск, 1992, с. 11. ).

         Итак, христианство виновато в экологическом кризисе. Следует, поэтому, упразднить нашу религию, заменив ее на пантеизм, язычество, восточный мистицизм или что-нибудь еще. К дружному хору известных историков и футурологов присоединяются те, кто уже готов предложить к качестве спасения свою религию. Прежде всего это, конечно, неоязычники. Все они не упускают возможности обвинить христианство во враждебности или безразличии к природе. Отечественным примером здесь могут служить рассуждения известного русского неоязычника Алексея Добровольского (Доброслава), присутствующие, например, в брошюре "Дерево-Целитель. Мысли, навеянные Доброславу Шаболинским лешим" (!). Хотя Добровольский явно не читал Линна Уайта и Арнольда Тойнби, он высказывает по сути те же самые аргументы. В христианстве по его мнению присутствует как минимум два экологически опасных элемента – это учение о человеке как о венце природы и представление о трансцендентности библейского Бога по отношению к природе. Те же самые мысли он повторяет и в другом своем опусе:

         *"Начало безнравственного отношения к природе - в библейской установке о сотворении мира единственным, человекообразном и всемогущим Иеговой. Поскольку Природа есть, якобы, нечто вторичное, не имеющее самобытной ценности, то она бесправна как перед "богом", так и перед человеком, сотворенным "по образу и подобию" владычествовать над всей землей"(Доброслав. Волхвы-вещуны-оборотни//Русская правда, N 6 (9).).  

продолжение статьи  Вячеслава Алексеева "Христианство и экологический кризис" 

Оpen Abilities Institute

 

Web Analytics Made Easy -
StatCounter